Нижний Новгород, начало 2000‑х. Мобильники лежат в карманах как признак статуса: тусклые экраны, полифония максимум на пару мелодий и легендарная «змейка», в которую режутся на переменах и в маршрутках. Интернет — роскошь, встреча назначается фразой «у старого киоска в шесть», и если опоздал — виноват сам.
Во дворах грохочут магнитолы: кто-то насобирал на «бумбокс», кто-то вывел провода из окна пятого этажа. Из динамиков льются Дельфин, Hi‑Fi, «Руки Вверх!», «Каста», иногда — пиратские сборники с подписью фломастером. На турниках тренируются пацаны в спортивках, девчонки крутят серёжки и обсуждают, кто с кем «гоняет» на выходных.
По ночам город разделён на районы и «стрелки». У кого иномарка — тот почти король: блестящий «японец» во дворе притягивает взгляды не меньше, чем новый клуб в центре. Большие деньги появляются редко, и почти всегда за ними угадывается чей‑то «крышей» бизнес, ларьки без документов, подпольные казино или полудикие рынки. Слово «криминал» звучит в разговорах буднично, как «работа» или «по делам».